Под кнопочным телефоном мы будем подразумевать простейший аппарат для мобильной связи с минимальным функционалом, небольшим экранчиком, физическими кнопками для набора номера и, конечно, не оснащенный Android или iOS.
Два крайних суждения звучат примерно так:
Данила, 9 лет, школьник
В качестве награды за год без троек родители подарили Даниле новый телефон. Они колебались, каким должен быть подарок, и в конце концов решили купить простой смартфон на Android. (Все равно разобьет или утопит, дети – они такие). Раньше у Данилы был кнопочный телефон, который Данила, естественно, сразу забросил и с энтузиазмом принялся осваивать новый аппарат.
Данила – мальчик любознательный, поэтому очень скоро на его Alcatel оказались два десятка приложений с красивыми картинками и туманным списком разрешений. Основное время Данила чатится с друзьями ВКонтакте. Один раз Данила уже потерял свой телефон в школе, но, к счастью, его нашел охранник и вернул владельцу.
Какими-либо значимыми данными (типа доступа к онлайн-банку) Данила в силу своего возраста не обладает. Основные ценности в этой ситуации: психологическое состояние, здоровье, жизнь. Угрозы: педофилы, обманщики и прочие "неадекваты", особенно в соцсетях. При более детальном изучении модели угроз возможны "опосредованные" варианты: например, когда злоумышленник через ребенка выясняет, когда в квартире никого нет (взрослые бы почувствовали неладное, ребенка проще обмануть).
В целом обладание смартфоном сделало Данилу более уязвимым.
Татьяна, 20 лет, студентка
Купила новый смартфон, потому что старый надоел.
Основное время Таня посвящает соцсетям, любит Инстаграм, пишет в Твиттере. СМС почти не пользуется – зачем, когда столько мессенджеров? Круг контактов у Тани в пять раз больше, чем у Данилы. К "Данилиным" ценностям добавляются некоторые важные данные. Соответственно, расширяется и список угроз – все они общего характера (т.е. соответствуют любому пользователю мобильных устройств и сетей, ничего специфического). Приложения для защиты данных Таня не использует, потому что не знает о них и верит, что ей "нечего скрывать". Не, ну если Viber, говорят, что-то там шифрует, то круто, а так…
Вопрос "а что было бы в случае кнопочного телефона" в данной ситуации ставить практически бессмысленно. Таня не купит кнопочный телефон, даже если мы станем её убеждать сделать это. Мотивации, чтобы освоить какие-то средства для защиты данных или коммуникаций, у Тани нет (а зачем?), на работе её заставить не могут (она не работает, а только учится).
Мария, 47 лет, медицинский работник
Человек привычки – из тех, кто держится за свой любимый телефон до последнего, даже если экран разбился. У Маши 4-летний смартфон (экран, впрочем, пока цел).
Маша работает волонтером в общественной организации помощи онкобольным, которую недавно объявили "иностранным агентом". Маша участвовала в нескольких подобных проектах, например, помощи беженцам, даже выходила протестовать на городскую площадь и уже получала угрозы по СМС и в соцсетях. Модель угроз для Маши будет включать и авторов таких СМС, и настороженное начальство на работе, и полусумасшедших активистов-"патриотов". Здесь не только общие, но и профессиональные (связанные с её гражданской активностью, таргетированные) угрозы.
На смартфоне у Маши почти нет приложений. К соцсетям она равнодушна. Смотреть почту и веб-сайты предпочитает на домашнем компьютере, на большом экране. Но обычные звонки и СМСки – само собой. Модель угроз у Маши серьёзнее, чем у Тани, а уязвимостей меньше, и вот что ещё: сын Миша пришел на помощь, всё настроил и объяснил. Он показал маме, как чистить список входящих и исходящих звонков и СМС-сообщения. Научил, как пользоваться паролем на входе. Установил WhatsApp, в основном, для голосовых звонков и текстовых сообщений. (Почему именно WhatsApp? Этим мессенджером пользуются в той общественной организации, где она работает). И ещё кое-что сделал (не будем раскрывать все подробности). Смартфон помог Маше стать менее уязвимой, чем если бы она пользовалась кнопочным телефоном.
Николай, 83 года, пенсионер
Внук подарил ему на день рождения "бабушкофон" с крупными цифрами на кнопках. Николаю не нравится слово "бабушкофон", поэтому он говорит просто "телефон".
Вообще, Николай не привык пользоваться "мобильниками", он предпочитает стационарный аппарат дома – с большим понятным диском и настоящей, а не нарисованной, трубкой. Но бывало так, что Николай отправлялся в магазин и уже там, на месте не мог вспомнить, что хотел купить – приходилось звонить домой. Однажды Николай пошёл в лес за грибами и заблудился, вышел на какую-то незнакомую дорогу, дошёл до автобусной остановки, но автобусы уже не ходили, было поздно; тогда он позвонил внуку (хоть и было неудобно), и тот приехал за ним на машине. Ещё у телефона есть крупная оранжевая кнопка сзади: если её нажать, сообщение автоматически придет внуку. Дед ни разу не пользовался оранжевой кнопкой – стеснялся, но её наличие давало ему дополнительное чувство безопасности.
Модель угроз для Николая включает такие ценности, как жизнь и здоровье, он пожилой и уязвимый в этом смысле человек. Несколько раз Николаю звонили неизвестные люди с историями, будто внук Николая попал в аварию и нужны деньги, но внук всё обстоятельно объяснил деду про мошенников, и теперь Николай принципиально не берет трубку, если звонок от неизвестного человека. Очевидно, что любые угрозы, связанные с интернетом, для Николая не актуальны. Покупка смартфона не помогла бы сколь-нибудь повысить его безопасность – скорее, наоборот.
Кирилл, 35 лет, журналист
Много ездит с редакционными заданиями. Иногда – на освещение разных пикетов и митингов. Кирилл классно с этим справляется, хотя ради этого порой рискует и пару раз даже оказывался в "автозаке", где у него отбирали смартфон (потом возвращали).
А смартфон у Кирилла "навороченный", с кучей приложений. Одних мессенджеров штук шесть, ведь Кириллу приходится общаться с разными источниками информации, а те настаивают каждый на своем формате. Как журналисту ему надо посещать и Фейсбук, и ВКонтакте, и Одноклассников. Бывало, что Кириллу угрожали персонажи его статей. Несколько раз у Кирилла пытались выведать его источники информации. Случались и проблемы с конкурентами, пытавшимися "обогнать" Кирилла в освещении городских событий. Однажды Кирилл был со-ответчиком по иску главы районной администрации о защите чести и достоинства, но журналисты подтянули хороших юристов, и чиновник проиграл (впрочем, он даже не явился на судебное заседание).
К счастью для себя, Кирилл более-менее разбирается в компьютерах и коммуникациях. Кроме того, редакция отправила его на тренинг по цифровой безопасности. Телефон зашифрован, выполнены и другие шаги, но поскольку Кирилл опасался, что дорогой аппарат брутально грохнут об асфальт во время задержания на акции, он купил себе самый простой кнопочный телефон "для акций", где и телефонных номеров-то всего три: редакция, дом и "горячая линия" помощи задержанным. Никакой истории звонков, никаких СМСок. Фактически, Кирилл принял умное решение в области безопасности, соответствующее его личности, характеру работы и модели угроз, и теперь комбинирует смартфон и кнопочный телефон.
Теперь вы видите, что ответ на вопрос "что безопаснее, смартфон или кнопочный телефон?" не так прост, как может показаться сначала. Для разных людей с разными привычками и разными моделями угроз – ответы могут быть разными. Задумываетесь, повысит ли вашу безопасность новый (дополнительный) аппарат? Подумайте о ценностях (данных), которые вы прежде всего хотите защитить, а также о том (тех), кто может этим ценностям угрожать. Прикиньте, как вы используете своё нынешнее устройство. И уж потом принимайте решение.
Два крайних суждения звучат примерно так:
- Кнопочный телефон гораздо безопаснее смартфона. На кнопочном телефоне не сохранишь много данных (а значит, если он пропадёт, немного и потеряешь). В интернет не зайдешь, почту не почитаешь, в соцсетях не посидишь. На смартфоне есть весь этот функционал и (как правило) полно важной информации.
- Смартфон гораздо безопаснее "кнопочного" телефона. На смартфоне можно использовать современные приложения для защиты данных и коммуникаций, а на кнопочном телефоне ничего не установишь и не запустишь.
- Безопасность мобильного устройства (смартфона или кнопочного телефона) зависит от личности владельца, режима использования устройства и модели угроз, которая характерна для владельца.
Данила, 9 лет, школьник
В качестве награды за год без троек родители подарили Даниле новый телефон. Они колебались, каким должен быть подарок, и в конце концов решили купить простой смартфон на Android. (Все равно разобьет или утопит, дети – они такие). Раньше у Данилы был кнопочный телефон, который Данила, естественно, сразу забросил и с энтузиазмом принялся осваивать новый аппарат.
Данила – мальчик любознательный, поэтому очень скоро на его Alcatel оказались два десятка приложений с красивыми картинками и туманным списком разрешений. Основное время Данила чатится с друзьями ВКонтакте. Один раз Данила уже потерял свой телефон в школе, но, к счастью, его нашел охранник и вернул владельцу.
Какими-либо значимыми данными (типа доступа к онлайн-банку) Данила в силу своего возраста не обладает. Основные ценности в этой ситуации: психологическое состояние, здоровье, жизнь. Угрозы: педофилы, обманщики и прочие "неадекваты", особенно в соцсетях. При более детальном изучении модели угроз возможны "опосредованные" варианты: например, когда злоумышленник через ребенка выясняет, когда в квартире никого нет (взрослые бы почувствовали неладное, ребенка проще обмануть).
В целом обладание смартфоном сделало Данилу более уязвимым.
Татьяна, 20 лет, студентка
Купила новый смартфон, потому что старый надоел.
Основное время Таня посвящает соцсетям, любит Инстаграм, пишет в Твиттере. СМС почти не пользуется – зачем, когда столько мессенджеров? Круг контактов у Тани в пять раз больше, чем у Данилы. К "Данилиным" ценностям добавляются некоторые важные данные. Соответственно, расширяется и список угроз – все они общего характера (т.е. соответствуют любому пользователю мобильных устройств и сетей, ничего специфического). Приложения для защиты данных Таня не использует, потому что не знает о них и верит, что ей "нечего скрывать". Не, ну если Viber, говорят, что-то там шифрует, то круто, а так…
Вопрос "а что было бы в случае кнопочного телефона" в данной ситуации ставить практически бессмысленно. Таня не купит кнопочный телефон, даже если мы станем её убеждать сделать это. Мотивации, чтобы освоить какие-то средства для защиты данных или коммуникаций, у Тани нет (а зачем?), на работе её заставить не могут (она не работает, а только учится).
Мария, 47 лет, медицинский работник
Человек привычки – из тех, кто держится за свой любимый телефон до последнего, даже если экран разбился. У Маши 4-летний смартфон (экран, впрочем, пока цел).
Маша работает волонтером в общественной организации помощи онкобольным, которую недавно объявили "иностранным агентом". Маша участвовала в нескольких подобных проектах, например, помощи беженцам, даже выходила протестовать на городскую площадь и уже получала угрозы по СМС и в соцсетях. Модель угроз для Маши будет включать и авторов таких СМС, и настороженное начальство на работе, и полусумасшедших активистов-"патриотов". Здесь не только общие, но и профессиональные (связанные с её гражданской активностью, таргетированные) угрозы.
На смартфоне у Маши почти нет приложений. К соцсетям она равнодушна. Смотреть почту и веб-сайты предпочитает на домашнем компьютере, на большом экране. Но обычные звонки и СМСки – само собой. Модель угроз у Маши серьёзнее, чем у Тани, а уязвимостей меньше, и вот что ещё: сын Миша пришел на помощь, всё настроил и объяснил. Он показал маме, как чистить список входящих и исходящих звонков и СМС-сообщения. Научил, как пользоваться паролем на входе. Установил WhatsApp, в основном, для голосовых звонков и текстовых сообщений. (Почему именно WhatsApp? Этим мессенджером пользуются в той общественной организации, где она работает). И ещё кое-что сделал (не будем раскрывать все подробности). Смартфон помог Маше стать менее уязвимой, чем если бы она пользовалась кнопочным телефоном.
Николай, 83 года, пенсионер
Внук подарил ему на день рождения "бабушкофон" с крупными цифрами на кнопках. Николаю не нравится слово "бабушкофон", поэтому он говорит просто "телефон".
Вообще, Николай не привык пользоваться "мобильниками", он предпочитает стационарный аппарат дома – с большим понятным диском и настоящей, а не нарисованной, трубкой. Но бывало так, что Николай отправлялся в магазин и уже там, на месте не мог вспомнить, что хотел купить – приходилось звонить домой. Однажды Николай пошёл в лес за грибами и заблудился, вышел на какую-то незнакомую дорогу, дошёл до автобусной остановки, но автобусы уже не ходили, было поздно; тогда он позвонил внуку (хоть и было неудобно), и тот приехал за ним на машине. Ещё у телефона есть крупная оранжевая кнопка сзади: если её нажать, сообщение автоматически придет внуку. Дед ни разу не пользовался оранжевой кнопкой – стеснялся, но её наличие давало ему дополнительное чувство безопасности.
Модель угроз для Николая включает такие ценности, как жизнь и здоровье, он пожилой и уязвимый в этом смысле человек. Несколько раз Николаю звонили неизвестные люди с историями, будто внук Николая попал в аварию и нужны деньги, но внук всё обстоятельно объяснил деду про мошенников, и теперь Николай принципиально не берет трубку, если звонок от неизвестного человека. Очевидно, что любые угрозы, связанные с интернетом, для Николая не актуальны. Покупка смартфона не помогла бы сколь-нибудь повысить его безопасность – скорее, наоборот.
Кирилл, 35 лет, журналист
Много ездит с редакционными заданиями. Иногда – на освещение разных пикетов и митингов. Кирилл классно с этим справляется, хотя ради этого порой рискует и пару раз даже оказывался в "автозаке", где у него отбирали смартфон (потом возвращали).
А смартфон у Кирилла "навороченный", с кучей приложений. Одних мессенджеров штук шесть, ведь Кириллу приходится общаться с разными источниками информации, а те настаивают каждый на своем формате. Как журналисту ему надо посещать и Фейсбук, и ВКонтакте, и Одноклассников. Бывало, что Кириллу угрожали персонажи его статей. Несколько раз у Кирилла пытались выведать его источники информации. Случались и проблемы с конкурентами, пытавшимися "обогнать" Кирилла в освещении городских событий. Однажды Кирилл был со-ответчиком по иску главы районной администрации о защите чести и достоинства, но журналисты подтянули хороших юристов, и чиновник проиграл (впрочем, он даже не явился на судебное заседание).
К счастью для себя, Кирилл более-менее разбирается в компьютерах и коммуникациях. Кроме того, редакция отправила его на тренинг по цифровой безопасности. Телефон зашифрован, выполнены и другие шаги, но поскольку Кирилл опасался, что дорогой аппарат брутально грохнут об асфальт во время задержания на акции, он купил себе самый простой кнопочный телефон "для акций", где и телефонных номеров-то всего три: редакция, дом и "горячая линия" помощи задержанным. Никакой истории звонков, никаких СМСок. Фактически, Кирилл принял умное решение в области безопасности, соответствующее его личности, характеру работы и модели угроз, и теперь комбинирует смартфон и кнопочный телефон.
Теперь вы видите, что ответ на вопрос "что безопаснее, смартфон или кнопочный телефон?" не так прост, как может показаться сначала. Для разных людей с разными привычками и разными моделями угроз – ответы могут быть разными. Задумываетесь, повысит ли вашу безопасность новый (дополнительный) аппарат? Подумайте о ценностях (данных), которые вы прежде всего хотите защитить, а также о том (тех), кто может этим ценностям угрожать. Прикиньте, как вы используете своё нынешнее устройство. И уж потом принимайте решение.
